Не зная преград: паралимпийская чемпионка Наталья Морквич

Наталья Морквич, 29 лет, фехтование на колясках. Мастер спорта международного класса, серебряный призер Паралимпиады в Токио

На Наталье: хлопковый топ, WON HUNDRED (spazio.ua); джинсовая юбка, JW ANDERSON (theicon.ua); кожаные броги, PRADA

«У меня на автомобиле нет особого значка. Ну то есть он есть, но я вожу его сложенным. Так вот, не успеваю выйти из машины, а мне уже стучат в окно: «Вы что, не видите, где паркуетесь?!». Иногда даже не успеваю сказать, что у меня инвалидность. Не знаю, откуда эти стереотипы, что человек с инвалидностью – это неопрятная личность, которая не может иметь машину и нормально выглядеть. Для меня это дико: все мои друзья-спортсмены –  аккуратные, ухоженные, выглядят как обычные люди. И иногда я, спокойная от природы, взрываюсь», – рассказывает Наталья Морквич. «Но, глядя на вас, не догадаешься, что у вас инвалидность», — замечаю я. «Как человек себя подает, так его и воспринимают», – парирует спортсменка.

Еще каких-то два года назад парковаться на местах для людей с инвалидностью было принято. Никто никого не штрафовал, не воспитывал. «Сейчас, куда бы я ни заехала, всегда есть свободные места. Даже несколько раз подходила полиция, спрашивали, есть ли у меня документы. То есть общество меняется к лучшему. Но стереотипы все равно сильны».

В школе Наталья любила физкультуру, хорошо бегала, играла в футбол, волейбол, баскетбол, каталась на велосипеде. Накануне 1 сентября (девушка должна была идти в 10 класс) она ехала с другом на скутере; встречная машина вылетела прямо на них. Если бы водитель не скрылся и отвез ее в больницу, она бы не потеряла ногу. Но случилось как случилось: ампутация выше колена, протез.

Девочка не хотела быть обузой для родителей; она лежала в реанимации – капельницы, трубки – и говорила приятелю: «Не волнуйся, мы еще покатаемся». Каким-то чутьем понимала: жизнь не заканчивается. Оглядываясь назад, Наталья иногда спрашивает себя, как смогла пройти все это в 15. «Видно, у каждого случается переломный момент, и тогда даются силы, чтобы это пройти. Не хочу даже знать, как встретила бы такое испытание сегодня», – говорит она.

В какой-то момент, будучи в реанимации, Наталья увидела дождь – увидела по-новому, как никогда до того. «Боже, я не могу пробежать сейчас под дождем, я даже не могу встать, чтобы почувствовать капли», – думала она. Именно тогда она осознала, как по-разному можно воспринимать и ценить мир. И решила для себя, что хочет жить на максимум и получать удовольствие. «Люди часто не замечают, что им дано от природы. Пройдя свой путь, ты ценишь жизнь по-новому», – говорит она.

После аварии она сразу сказала себе, что никаких кресел на колесах в ее жизни не будет. Для дома изобрела свой способ передвижения: приспособила компьютерный стул на колесиках. Затем научилась ходить, и врачи из протезного отделения направили ее заниматься спортом. Первое знакомство с фехтованием повергло в шок: выяснилось, что тренироваться придется на колесных креслах (это некоторым образом уравнивает в возможностях спортсменов с разными проблемами: у кого-то нет руки, ноги или обеих ног).  «Ооо, нет-нет-нет, без меня, – подумала Наталья, – я в кресло не сяду». Но неожиданно оно оказалось удобным, рапира сама легла в руку. И ей понравилось.

О жизни после ДТП

31 августа я попала в ДПТ, 13-го декабря уже встала на свой первый протез. Было несколько операций, чтобы все зажило, и я понемногу училась ходить. Колено у меня менялось каждые два года, и надо было привыкать к тому, как оно себя ведет. Надо было учиться ходить по лестнице. Любая дорога, камень, впадина требовали новых навыков; надо было время, чтобы научиться и управлять им правильно.

С каждым годом мне старались покупать все лучший и лучший коленный узел, чтобы ходить становилось чуть проще. А потом я пошла в спорт, поступила в университет, и как-то все завертелось.

О поддержке и родителях

Я очень им благодарна: в свое время они сильно помогли и мотивировали меня. Через год после аварии и домашнего обучения я сказала, что не пойду в школу. Они ответили: «Ты пойдешь. Пойдешь, и даже не рассказывай. Все, тема закрыта». И я отправилась в 11 класс.

Возможно, мне нужен был волшебный пинок, и родители мне его дали. Они радуются всем моим успехам. Уже столько лет я привожу домой медали, они уже могли бы как-то спокойнее, реагировать, но нет.

Мы живем вместе. Конечно, я помогаю финансово – и вообще всем, чем могу. Мне кажется, в какой-то момент обязательства от родителей переходят к детям. 

О фехтовании и тренировках

За несколько дней до аварии я увидела фехтование по телевизору. И подумала: «О боже, ну что они там машут? Что это за спорт такой вообще?». Вспомнила об этом, когда уже вовсю тренировалась. Никогда не говори никогда.

Олимпийцы фехтуют только на одном оружии, паралимпийцы – на двух, рапире и сабле. На сабле важно делать все быстро и легко: приложишь чуть больше силы – потеряешь доли секунды. Кресло, на котором тренируются спортсмены, – личный инвентарь, как ракетка у теннисистов. Его делают на заказ по индивидуальным меркам; есть и требования: подушка твердая, спинка определенной высоты. На соревнования и сборы каждый ездит со своим. Тренер говорит, что у меня все задатки для фехтования: мягкость и скорость, редкая комбинация.

У нас очень часто сборы, которые длятся от 14 до 18 дней, мы тренируемся два раза в день, утром и вечером, по 2-3 часа. Один выходной. 85% времени я тренировалась с мужчинами. Возможно, именно поэтому и росла профессионально. Мы фехтуем до счета 15; я могу проигрывать со счетом 14-1, но ни одного своего очка никому не подарю.

Я живу фехтованием. Мне в принципе важно заниматься в жизни любимым делом. Я наслаждаюсь процессом, кайфую от того, что побеждаю.

О переломном моменте в спортивной карьере

Понимать, что у меня многое получится, я начала в 17-18 лет. Тогда  я действительно почувствовала, что люблю фехтование. Тренер дал мне веру, что у меня есть задатки. Я усвоила: если много работаешь, то достигнешь любого результата. Моя первая цель была выиграть Чемпионат Украины. Я долго к этому шла, но в один прекрасный день проснулась чемпионкой. Потом первые международные соревнования, бронзовая медаль. Я начала расти, увидела результат. Поняла, что влюбляюсь в этот вид спорта, влюбляюсь в свою жизнь. Каждая медаль дает возможность понять, что я не стою на месте, а все быстрее поднимаюсь.

Click here to preview your posts with PRO themes ››

О жалости

Мне важно, чтобы ко мне не проявляли никакой жалости, я воспринимаю ее как оскорбление. И сама не позволяю себе кого-то жалеть. У нас в сборной есть ребята, которые передвигаются в колесных креслах. Мы ведем их с тренировки и дружески троллим: «Что, не смогли?» или «В смысле, ты не поймал?». Все мы, в первую очередь, люди. И надо видеть не кресло, не протез, а личность.

О моменте, который хотелось бы изменить

Возможно, еще несколько лет назад я, скорее всего, назвала бы ДТП. Но сегодня знаю: нужно двигаться вперед, несмотря ни на что. Я счастлива от того, какая у меня жизнь, как я ее проживаю. Не все обычные люди с руками и ногами живут так же насыщенно, как я. Так что я живу, я кайфую.

Да, мне было бы любопытно в какой-то момент почувствовать, каково это: проснуться утром – и встать на обе ноги. Пробежаться. Теоретически я могу – на беговых протезах, на специальном стадионе, но это такие сложности. Плюс у меня фехтовальный вид спорта, падать нельзя: руки очень ценны.

О ценных победах

Выиграть – это одно, выиграть красиво – совсем другое. Я люблю медали, которые несут за собой какую-то историю. Я потом долго помню эти эмоции, переломные моменты в боях,  радуюсь, что смогла пересилить себя, изменить все и выиграть. Случаются «бронза» и «серебро», которые приносят гораздо больше эмоций, чем «золото». Лучше бронза, но та, которой я горжусь, чем золото, которое я выиграла у слабого соперника: так каждый может.

Больше всего я горжусь, пожалуй, своим «золотом» на Чемпионате мира. Каждый бой – за выход в четверку, за выход в двойку, за выход в финал – был тяжелым: попадались самые сложные соперницы. Кстати, за день до того я проиграла на рапире и даже плакала, но смогла собраться – и выиграть.

О характере

В каждом виде спорта нужен характер. Не каждый может быть спортсменом. Мне все говорят: «Ты такая милая, спокойная, как ты можешь фехтовать». Но потом видят, как я сражаюсь, и растерянно говорят: «О Боже, ты так кричишь». А я просто умею переключаться между обычной жизнью и залом. Характер у меня очень сильный. Без него я бы ничего не добилась. Люблю доказывать, в первую очередь, себе: если ты хочешь, – значит, можешь. И все, нет больше ничего. Надо просто взять и сделать. Возможно, не сразу, возможно, нужно время, но ты все можешь.

О том, что сделать для людей с инвалидностью в Украине

Главное – это доступность. Ведь у нас кругом брусчатка, лестницы. Пандусы встречаются, но не так часто; в маленьких городах их нет или они сделаны не по стандарту. И мне жаль, что, когда ко мне во Львов приезжает коллега на колесном кресле, она должна чувствовать дискомфорт. Когда я рядом, то помогу ей подняться, но ведь каждый человек хочет быть независимым от посторонней помощи, хочет быть уверенным, что сможет попасть в нужное ему заведение, в туалет, наконец, – не переживая, что там дверь, куда едва проходит кресло.

Кроме людей с инвалидностью, есть еще мамы с детьми в колясках, маленькие дети, люди старшего возраста, которым трудно подняться по ступенькам, – им тоже нужен комфорт. Пандус – некий безусловный минимум, который нужно обеспечить. В конце концов, это не сложно, да и есть определенные требования.

Люди должны себя чувствовать спокойно и свободно, должны знать, что в любой момент могут пойти гулять сами, и им не нужно никого просить. Это помогает чувствовать себя независимо и жить так, как хочется.

О body issues и принятии себя

После аварии был момент, когда я пришла в магазин, уже на протезе, и поняла: теперь я не смогу надеть платье. Хотя до того я была «пацанкой»: шорты, кроссовки, никаких юбок. И тут вдруг захотелось.

Так что вначале у меня был один большой комплекс. До ДТП я не сталкивалась с инвалидностью. Помню, когда я увидела свой протез, это был тяжелый шок: ведь я рисовала себе красивую картину, а она не совпала с моей реальностью. Я не могла себя принять. То был тяжелый период, словно я была не я. Надо было постоянно играть какую-то роль, скрывать протез.  В какой-то момент я поняла: мне это надоело – и слезы, и переживания. Я сказала себе: «Ну хорошо. Завтра тебя снова собьет машина, тебя вообще не будет – и что?  Подумаешь – люди тебя увидят с протезом. Возможно, вы больше вообще никогда не встретитесь. Просто делай шаг на встречу себе: так больше нельзя».

Благодарна Валерию Сушкевичу, который после Рио купил нам красивые дорогие протезы. Именно в Рио мы увидели, что люди ходят совершенно открыто, и это было потрясением. После этого у нас появились очень крутые протезы. И я впервые познакомилась с собой. И  поняла, кто я такая. Такой груз упал с моих плеч. Мне стало комфортно в платье: я больше ничего не скрывала. Вот, смотрите, пожалуйста. Больше никаких вопросов: «Что, ты хромаешь?» – да, это я, такая, как есть. Я люблю себя. Могу делать все, могу заниматься спортом, чтобы мое тело было таким, как хочу. 

Недавно кто-то сказал: «У тебя такой крутой пресс, круче чем твоя нога». Думаю: ну все, теперь все идеально.

О мечтах

Очень люблю мечтать. В 21 сказала себе: к 30 годам у меня будет то, то и то. И вот приходит момент, когда я еду в Токио и понимаю: мне тридцать через полгода, если не сейчас, то когда?

Я не думаю о том, что желания большие или невыполнимые, не мучаюсь вопросами, как они будут реализовываться. Просто знаю, чего хочу, и в моей голове всегда все есть.

Через 10 лет я вижу себя стильной чувихой. У меня хорошая семья, двое детей – или, может,  трое. Я бы хотела быть тренером, мне это нравится. К сорока у меня будет хороший опыт, стаж, и я буду нужна и в семье. Красивый дом, муж, собака, тренерское образование, возможно, какой-то свой собственный бизнес – например, кафе во Львове.