Искусство спасёт мир, если перестанет существовать
Искусство спасёт мир, если перестанет существовать
Особое мнение
Янина Пруденко
Автор Art Footprint Manifesto, блогер Янина Пруденко, — об "экосвятости" и о том, как арт-амбиции обратить на пользу планете
Мое «экопробуждение» произошло два года назад. Мой муж Алексей Шульгин рассказал о том, что его коллеги задыхаются, живя возле горящего мусорного полигона. Чтобы косвенно поддержать их, мы начали сортировать вторсырьё, не имея даже баков для раздельного сбора рядом с домом. Потом настало «экопробуждение» по поводу бытовой химии и косметики, этично произведенных товаров, углеродного следа и прочего.
Накапливая определенный уровень «экосвятости», сложно удержать его в себе и не начать мироточить. Мы с Алексеем написали свой манифест — Art Footprint Manifesto. В нем изложили принципы, благодаря которым художники/цы, арт-менеджеры, кураторы, музейщики могут значительно сократить свой экологический след.
Казалось бы, где — искусство, а где — экологический коллапс? Всё же арт-рынок не тяжёлая промышленность. Но, как утверждаем мы в манифесте, все актеры капиталистической системы повязаны едиными нитями.
Капитализм и последовавшая за ним глобализация обеспечили бесконечное перемещение людей и товаров по земному шару. И процессы эти, увы, ничем не отличаются от миссионерства эпохи Великих географических открытий, когда под видом продвижения христианской этики и прогресса полуразвитых (с позиций миссионера) дикарей эксплуатируют, оставляя без земли и ресурсов. Так и система программ и резиденций современного искусства преследует интересы отнюдь не художников/художниц из развивающихся стран, но возделывает почву для капиталистического политического и экономического лобби. В качестве иллюстрации достаточно вспомнить Центры современного искусства Сороса, которые открылись во многих постсоветских странах в 1990-х. Или эксплуатацию темы колониальности посредством экспонирования экзотических объектов художников из цветных гетто или стран третьего мира в белых кубах Европы и США.
Перепроизводство товаров и услуг ведет к тому, что мы сжигаем нереализованную одежду, захламляем страны третьего мира электронным мусором и отправляем на свалки треть содержимого холодильника, вздыхая, глядя на фото отощавших детей Африки. К 2019 году в мире уже существовало 200 биеннале, притом что до 1990 года их было всего лишь 37. И это без учёта ярмарок искусства (как, например, Art Basel), которые в последнее время также тратят дополнительные ресурсы на создание флёра концептуальности и решение глобальных проблем общества. Каждый месяц-три музеи и галереи меняют экспозиции, после чего на свалки отправляется значительное (в зависимости от экономики страны) количество стройматериалов и элементов художественных объектов. Будем откровенны: нет такого количества музейных хранилищ и частных коллекций, готовых вместить все художественные шедевры, конвейерно создающиеся ежедневно по всему миру. Добавим к этой картине перепроизводство учебными заведениями художников/художниц. Большая часть обречена на серое существование, будни которого будут заполнены бесконечными заявками на гранты и резиденции. И вся эта система существует в вакууме чудовищной конкуренции, где каждый пытается пробиться к ресурсам, обеспечивающим славу, признание, успех и безбедную старость.
В своём манифесте мы призываем коллег пересмотреть принципы создания и потребления искусства, а в идеале — и вовсе отказаться от своих художественных амбиций и заняться теми видами деятельности, которые помогут человечеству выйти из порочного круга линейной экономики. К таким видам деятельности из уже существующих на сегодняшний день мы относим survivalism, пермакультуру, upcycling, DIY, ремесленничество, фольклор и современное устное творчество, телесно-духовные практики, (эко)активизм и (эко)просвещение, называя их общим понятием «альтернативизм».
Но образ художника, созданный романтичным ХIX веком и порывистым ХХ, рисует в нашем воображении скорее неординарную личность, мучительно осмысливающую подведение концептуальной базы Бруно Латура под свою инсталляцию, но никак не человека, поющего частушки, перешивающего тряпочки и ковыряющегося в земле. Тем не менее, решив обнародовать свой манифест в фейсбуке, мы надеялись на отклики единомышленников и единомышленниц. И, к нашей радости, тут же получили обратную связь от людей из художественной среды, которые разделяют наши взгляды, и их оказалось так много, что нами, с целью создания сообщества и популяризации экологичного образа жизни в художественной среде, была основана Art Footprint Conference, которая проходит уже в шестой раз.
Участники и участницы наших конференций часто выглядят маргиналами даже в арт-среде, которая славится своей эксцентричностью. Кто-то из них создает идиллические образы будущего в своих проектах, а кто-то видит будущее в апокалиптических красках и заранее предлагает обучиться тактическим навыкам выживания.
Один из пунктов нашего манифеста призывает художников/художниц к сотворчеству с природой и созданию пространства для её творческого выражения. Основания для подобной практики были созданы в середине 1970-х в Австралии профессором, специалистом по биогеографии Биллом Моллисоном и его студентом Дэвидом Хольмгреном. В качестве альтернативы современному агрокультурному хозяйству, которое истощает земли и водные ресурсы, ими был предложен концепт пермакультуры (permanent agriculture). Она основана на биоразнообразии выращиваемых культур, сосуществующих не в борьбе, но в поддержке друг друга. На пермакультурных огородах не встретишь монокультурные грядки, там всё растёт вперемешку — более высокие солнцелюбивые растения дают прохладу тенелюбивым, цветы, источающие неприятный для насекомых запах, защищают растения, страдающие от вредителей, и т. д.
Украинская художница Алевтина Кахидзе на собственном опыте создала устойчивый «взрослый сад», исследуя возможности растений произрастать без постоянного вмешательства человека. Сама Алевтина называет себя «художницей, которая также и садовница», она бродит по своему огороду-саду и наблюдает, где каким растениям растётся лучше, как взаимодействуют между собой растения и насекомые. В рамках своего проекта «Взрослый сад» Аля также присматривается к ролям, которые исполняет человек, ухаживая за садом, и определяет их как «наблюдатель», «властелин», «служитель», «исследователь» и «получатель даров». Помимо работы со своим садом в Музычах, Аля уже несколько лет сотрудничает с разными культурными инициативами и помогает людям создавать устойчивые сады в городском пространстве, что позволяет горожанам изменить своё отношение к земле и растениям, которые могут стать не только источником кислорода, но и пищи, натуральных лекарств.
View this post on Instagram
View this post on Instagram
View this post on Instagram
Ярким примером художника, практикующего такие формы альтернативизма, как DIY и upcycling, является чешский художник, музыкант и изобретатель музыкальных инструментов Petr Válek. Он живёт в небольшой деревне среди гор, с двумя тысячами жителей, где создаёт из найденных ненужных вещей электронные музыкальные инструменты, которые демонстрирует в действии на своем ютуб-канале. Видео презентации его инструментов и музыки напоминают по стилю абсурдистские авангардные перформансы начала ХХ века. В своём влоге он также ведёт beauty of nature vlog, в котором экспрессивно рассказывает что-то на чешском языке и демонстрирует природные красоты окрестностей своей деревни.
Художником, практикующим вид альтернативизма survivalism, является Heath Bunting, известный в 1990-х как один из основоположников net art’а. Последние десятилетия он сконцентрировался на «сервайвалистских» практиках, которые дают возможность человеку выжить вне капиталистической системы или, скажем, после возможного мирового коллапса в будущем. Он предлагает свои услуги по обучению «выживальническим» практикам студентам художественных образовательных учреждений. В рамках своего курса он обучает тому, как развести огонь без спичек и зажигалки, приготовить еду на огне, построить укрытие из камней и домик из лозы на деревьях. Подобный курс более чем странно представить себе, например, в украинской академии искусств, но, несмотря на это, Бантинг уже обучил практикам survivalism’а студентов Голдсмитского колледжа (Великобритания), Университета Западной Англии (Великобритания), Художественного колледжа Арнема (Нидерланды), Художественной школы Берлина (Германия), Школы архитектуры Дармштадта (Германия), Школы архитектуры Брауншвейга (Германия), Бременской высшей школы искусств (Германия), Цюрихского университета искусств (Швейцария), Зальцбургской международной летней академии изящных искусств (Австрия), Школы искусств Торонто (Канада). (Из количественного анализа приведенного списка можно сделать вывод, что вопросом мирового коллапса озабочены больше других немцы.)
Близкой survivalism’у является современная практика фриганизма (free + vegan), отрицающая принципы потребительства и зависимости человека от капиталистической системы в целом. Еда, считают фриганы, это не привилегия, но естественная потребность, которую имеет право удовлетворить каждый человек. Фриганы сознательно отказываются от покупки еды (а иногда и одежды, гаджетов) и довольствуются только найденным — либо выброшенным, но пригодным в пищу, либо дикоросами. «The system is broken», — говорит Сара, героиня фильма «Группировка «Восток» о фриганах и экоактивистах, борющихся с перепроизводством товаров и недобросовестными корпорациями. Как искать выброшенную еду по помойкам, создателям фильма Брит Марлинг и Залу Батманглиджу известно не понаслышке — они практиковали фриганизм в первые годы покорения Голливуда. Настя Лапша, молодая художница из Екатеринбурга, уже несколько лет практикует фриганизм и даже свои работы создаёт из ненужных вещей, найденных на помойке. Картонные коробки из-под пиццы, подобранные там же, она использует как полотна для своих картин.
В качестве «десерта» хотелось бы вспомнить о проекте базирующейся в Берлине художницы Theresa Schubert, которая в этом году создала bio art проект mEat me. Художница с помощью биопсии мышцы своего бедра получила клетки, которые вместе с командой биоинженеров размножила в сыворотке, сделанной из собственной крови. Из полученного материала Тереза выращивает мясо, параллельно размышляя об этичности употребления в пищу мяса животных, экологическом кризисе и постгуманизме. «Можете ли вы представить, что мы могли бы выращивать собственное мясо в домашнем инкубаторе?» — спрашивает художница. В некотором роде этот проект концептуально вписывается в практики survivalism’а, поскольку готовит нас к неотвратимым вызовам необходимости сократить потребление мяса, на производство которого тратятся огромные ресурсы планеты. По факту же mEat me не имеет ничего общего с альтернативизмом, так как не только не освобождает нас от порочного круга капиталистической экономики, но и, наоборот, порождает вокруг себя новую сферу консюмеризма: медицинских услуг на получение тканей своего тела и крови, инкубатора по выращиванию мяса.
Всё большее количество экологов и экологистов говорят о том, что для преодоления экологического кризиса нам понадобятся творческие способности каждого человека, живущего на планете. Могу сказать по своему опыту, что трансформация из консюмеристки в осознанную потребительницу — это не только сложный, но и очень творческий процесс, требующий изобретательности, вдохновения и определённой степени безумия. Всего того, чему нас могут научить художники и художницы, имеющие смелость воображать и приближать к нам будущее.
